Есть в Москве районы, где хоть и немного знаменитых памятников архитектуры, зато особую историко-культурную ценность представляет само своеобразие их планировки и застройки. Таков квадратный километр, что лежит между Арбатом и Пречистенкой. Всего-то один квадратный километр или даже чуть меньше, а какие колоритные контрасты! Что касается неожиданных архитектурных сопряжений, этот район едва ли уступит многим заповедным зонам московского центра. Пласт истории тут необычайно глубок. Старинные боярские палаты, замкнутые, как крепости, соседствуют с современными зданиями; ампирные особняки интересно смотрятся на фоне небоскребов; уникальные по облику дворянские усадьбы со всеми службами, флигельками, двориками и старинными воротами окружены респектабельными доходными домами… Здесь вы встретите немало примечательных по архитектуре зданий, о которых ничего не сказано в путеводителях; увидите экзотичные кариатиды «ростом» чуть больше метра, украшающие фасад крохотного палаццо… Переходя из одной улицы в другую, вы обнаружите немало уникальных архитектурных деталей, которые так и просят, чтобы их запечатлели кистью или фотоаппаратом. Маски, сложные наличники окон, примечательные решетки балконов, боевые римские доспехи в обрамлении классических гирлянд, русская деревянная резьба… А сколько расскажут многочисленные мемориальные доски! Один квадратный километр московского центра… Того, что вместил он, с лихвой хватило бы, чтобы сделать иной город объектом туристического бума.
Знакомство с хитросплетением арбатских переулков начнем с пересечения Малого Афанасьевского и Филипповского переулков. Отсюда сразу открывается вид на живописный красно-белый храм с золоченой главкой — церковь апостола Филиппа (адрес — Филипповский переулок, дом 20).
Храм Воскресения Словущего (Апостола Филиппа) в Филипповской переулке.
Плотно обжатая с двух сторон высокими домами, она как бы втиснулась в небольшое пространство, но не утратила достоинства. «1688 г.» — значится на охранной доске. Не так уж и стара эта церковь — есть в Москве и древнее, а смотрится на добрых сто лет старше.
Храм апостола Филиппа. Малая главка и иконы на фасаде.
На красную линию переулка вышла такая патриархальная шатровая колоколенка, что на миг она кажется нереальной в этом окружении. Обычно, говоря о колокольнях, особенно шатровых, редкий автор удержится от эпитета «стройная». В действительности далеко не все они стройные, и каждая на свой манер. Стройна красавица-аристократка Новодевичьего, покорившая дальнюю перспективу, или грациозная колокольня в Кадашах. Стройны в большинстве своем отдельно стоящие островерхие «ярославки». Но сколько их по Москве, отнюдь не стройных, а таких вот крепких, присадистых, кряжистых!… Из-за отсутствия стандарта, канонизации пропорций так живо разнообразны памятники древнерусского зодчества! У одной колокольни на высоком восьмерике относительно невысокий шатер, зрительно как бы сдерживающий общий «рост». У другой — все наоборот: шатер, да еще с тонкими ребрами, так вытянут, а его сужение так активно удлиняет линии, что колокольня кажется еще тоньше и выше.
Храм апостола Филиппа. Звонница на колокольне.
У старых зодчих вырабатывались специальные приемы достижения легкости и стройности: общее сужение формы вверх, использование незаметных наклонов, образование пучков колонок, зрительно переходящих в ребра шатра, и т. п. А эта, что в Филипповском, крепка в кости, но зато не холодна, не величава, скорее приветлива. На глаз заметно: нет в линиях строгости — они то чуть вогнулись, то мягко приподнялись… Это уже и на силуэте сказывается. Неровные, не по отвесу, стены, не железно строги углы, тяги, карнизы, пояски. Все это словно донесло через века тепло человеческих рук, придав церкви неповторимый налет старины. Пройдем немного по тротуару другой стороной переулка. Отсюда играющая в лучах солнца золотая маковка особенно хороша. Как тонко украшает она переулок!
Идем дальше. Филипповский переулок позади… Выходим на старинную улицу Сивцев Вражек. Впрочем, по официальному статусу она входит в разряд переулков, хотя по длине почти равна Арбату. Лучше пройти ее из конца в конец, чтобы представить себе всю целиком, во всем своеобразии неожиданных поворотов и раскрытий.
Сивцев Вражек!… Откуда название? В древности здесь действительно был небольшой овраг, по дну которого протекала речушка Сивка, впадавшая у нынешнего Гоголевского бульвара в Черторый — приток реки Москвы.
Представьте себе картину: над оврагом, перемежаясь с высокими деревьями, стоят крепкие, бревно к бревну, избы; в них вкраплены местами редкие каменные палаты. Вниз к Сивке бегут утоптанные тропинки, на другой берег переброшены легкие мостки, а по Черторыю, где поглубже, протаскивают бредень парни в сопровождении шумной ватаги мальчишек… Музыкальная звучность старинных названий возвращает воображение на несколько столетий назад. А когда в Чертольском переулке вдруг оказываешься у стен высоких боярских палат с крыльцом, материала для воображения становится куда больше. Теперь уже архитектура явственно доносит до замечтавшихся путников отзвук былых времен…
Доходный дом В. И. Шервуд-Верной.
Вбирая в себя по пути ряд переулков, Сивцев Вражек выходит к Денежному переулку, прямо к заднему фасаду сталинской высотки на Смоленской площади. А с места, где мы сейчас стоим, виден Нащокинский переулок и на пересечении его с Сивцевым Вражком — нарядный розовый трехэтажный жилой дом с обилием декоративных деталей. Это доходный дом В. И. Шервуд-Верной (переулок Сивцев Вражек, дом 3). Год постройки — 1898, архитектор — И. С. Кузнецов. Подойдем поближе. На вид не дворец — дом, каких немало и в этом, и в других районах центра. Но именно тем он и интересен, что в архитектуре своей сконцентрировал едва ли не самое характерное для многих московских домов второй половины XIX века.
Дом Шервуд-Верной. Оформление фасада по Сивцевому Вражку.
Расцвет модерна еще не наступил, эра многоэтажных доходных домов была впереди, но сам тип дома для сдачи квартир внаем активно формировался со стремительным ростом городского населения. Подчас еще по инерции возводились дома, копирующие дворянские особняки периода классицизма: курдонер, активно выраженный центр, боковые крылья, нередко и портик. Но все чаще архитекторы искали новые формы, отражая в них структуру дома с квартирами нескольких типов.
Дом Шервуд-Верной. Декорированные обрамления окон.
Такой вот дом сейчас перед нами. Фасад пока не принял того характера многократного повторения одинаковых секций, которое у многих доходных домов затем стало достигаться метрическим шагом балконов и эркеров, группировкой окон и акцентами входов. Здесь еще своеобразная «помесь» особняка и доходного дома, что подтверждает и асимметричная композиция фасада. Белым декором «заткана» вся его поверхность: наличники окон, тяги, пояски, надоконные украшения в виде замковых камней — все это образует как бы прорезной рельеф, приподнятый над цветным фоном.
Дом Шервуд-Верной . Лепное оформление арки.
Небольшое здание так декоративно насыщено, что на первый взгляд может показаться очень богатым. Каков же социальный адресат? Присмотримся, детали фасада далеко не изысканны — есть в них что-то «погонное»: довольно узкие окна в мелком переплете; невидный вход; скромная лестница… Только поначалу кажется — богато, а приглядишься… Нет, роскошью явно не пахнет. К подъездам таких домов не подкатывали тысячные рысаки, чопорные бонны не выводили отсюда разодетых детей на прогулку. Окна дома, двери, подъезд более всего говорят о социальной его принадлежности. Вот и здесь — форма, как говорится, соблюдена, но и сущность не скрыта: наверное, выходили из такого подъезда, торопясь в присутствие, средней руки чиновники, приказчики небогатых лавок… Плотно заселены были скромные квартирки с выцветшими обоями.
И все же в архитектуре таких домов попадается немало интересного по типу, самобытного по образу, а иногда и подлинно художественного. Смотришь, дешевенький фасад — кладка даже не оштукатурена, лишь побелена по кирпичу, а вместе с тем композиция оригинальна, детали говорят о вкусе зодчего, знании дела. Одним словом, дом хоть и не памятник, но и в историческом и в художественном отношениях все же представляет определенную ценность. А в сочетаниях друг с другом такие дома создают иногда колоритнейшие фрагменты города. Разные по представительности и декору, по материалам и цвету фасады образуют сложную, по-своему красивую единую поверхность, и, когда ухожены, удачно покрашены, они не оставляют равнодушными. А улиц таких в Москве немало.
В Нащокинском переулке стоят в одном ряду сразу несколько домов, спаянных временем в архитектурную общность. Стоило лишь обновить фасады, окрасить их по продуманным эскизам, реставрировать окна и двери, как произошло чудо: прекрасное возникло там, где прежде вроде не было ничего примечательного.
Опыт комплексной реставрации старой городской среды особенно богат он в Санкт-Петербурге, странах Закавказья и Прибалтики, где архитекторы, участвуя в реконструкции целых улиц, умело и тонко воссоздают их художественный облик. Есть такой опыт и в Москве, да используется он, к сожалению, пока далеко не всюду.
Выходим в Гагаринский переулок. По правую руку — жилой кирпичный дом, а по левую — фрагмент сохранившейся старой застройки со скромными особнячками, напротив — почти все пространство занимают современные строения. Контрастный вид. Новым домам чего-то не хватает, чтобы вжиться в давно сложившуюся среду. Может быть, своей высотой они, как говорят, «забивают» окружающее? Думается, не в этом дело. На многих старых московских улицах, ну, хоть на той же Кропоткинской, очень разные по размерам здания уживаются друг с другом. Чужеродность современных домов в Гагаринском переулке кроется, пожалуй, в чрезмерной уплощенности их стен и жесткости фасадов. Отсутствие таких нужных здесь усложнений по цвету, скульптурных деталей, малых форм — вот что несколько отчуждает их от исторического окружения.
Дом Н. Г. Фалеева в Гагаринском переулке.
Пройдемся направо по Гагаринскому переулку. На противоположной его стороне видны два миниатюрных особнячка. Тот, что под № 11 — дом Н. Г Фалеева. Перестроен из более старого здания в 1895 году, архитектор — сам владелец особняка. Кажется, дом собрался на архитектурный маскарад — столько здесь архитектурных побрякушек. По углам парапета сидят на крыше совсем миниатюрные даже для такого небольшого фасада крылатые гипсовые грифоны и задорно глядят в обе стороны улицы.
Фронтон с акротерием дома Фалеева.
Композиция над парапетом еще забавнее своей претензией на представительность: здесь нечто напоминающее фронтон с акротериями, мелкий орнамент в духе «неогрек» на стенах. Эта архитектура типична для 50-70-х годов XIX века. Сравнивая этот дом с дворянскими особняками начала того столетия, видишь, как стремление к монументальной, лаконичной форме спустя несколько десятилетий уступило место неудержимой погоне за пышностью, что приводило к курьезам. Вот и этот крохотный особнячок, так старательно изображающий солидность, — тип собирательный. Мы еще не раз увидим в Москве подобные дома, в одних случаях они больше по размерам, пышнее по отделке, в других — вычурнее по объемно-пространственной композиции, но объединяет их в конечном счете тот характер архитектуры, который сложился в период эклектики.
Дом Фалеева. Масонская символика на фасаде. В действительности же она говорит о принадлежности владельца и строителя особняка к сообществу гражданских инженеров России. У сообщества в эмблеме были те же предметы: треугольник, кирка, циркуль, топорик.
Как относиться к таким архитектурным явлениям? Что они — вообще не имеют художественной ценности? Это не так. Многие здания той поры по-своему оригинальны, интересны по композиции, своеобразны по деталям, создавали их зачастую незаурядные архитекторы, что не могло не сказываться на их облике. К тому же — и это, пожалуй, главное — они стали органическими элементами сложившейся более чем за полтора столетия городской среды.
Особняк В. И. Штейнгеля - Лопатиных в Гагаринском переулке.
Дом № 15 на пересечении с Хрущевским переулком, почти рядом с этим игрушечным особнячком — особняк В. И. Штейнгейля – Лопатиных. По виду своему он говорит о более ранней архитектурной поре. Подойдем к нему поближе.
Особняк Штейнгеля - Лопатиных. Арки и колонны.
На улицу выходят три небольшие арочки, в глубине которых (при виде сбоку) едва различаются узкие окна. Арочки опираются на колонны, точнее — на миниатюрные колонки, стоящие на невысоком цоколе. Штукатурка фасадов сделана под руст, архивольты арочек, как и положено, украшены замковыми камнями. Узкие, но высокие окна с тонкими изящными наличниками смотрят на улицу. Сандрики и веночки над окнами, обрамление герба на скромном ступенчатом аттике — эти скупые украшения придают дому строгую классичность и какую-то графическую законченность.
Особняк Штейнгеля - Лопатиных. Медальон на фасаде.
Все здесь миниатюрно, а вместе с тем это вполне серьезное архитектурное произведение. Даже при таких скромных размерах сооружения архитектор умело выполнил свою задачу — хоть и мал дом, но с достоинством. Принадлежал он известному декабристу B. Штейнгелю, а потому дорог и как историческая реликвия. Здесь у владельца дома часто бывал известный архитектор О. Бове, заведовавший «фасадической частью» застройки послепожарной Москвы. Не он ли и спроектировал дом?…
Заглянем теперь в Хрущевский переулок. Что, опять «самый московский»? Если и не самый, то, право же, запоминающийся. Переулок поворачивает, в перспективе показывая обе свои стороны. Слева строения старинной усадьбы Хрущевых — Селезневых, простирающейся до Пречистенки. В отличие от многих дворянских усадеб послепожарной Москвы, архитектура ее отражает гораздо более раннее время, явственно чувствуется дух боярского двора со всем его ушедшим в прошлое укладом. Каменное полукружие ворот, замкнутый, обособленный двор, стены с маленькими оконцами — все это еще XVII век. Во двор стоит войти. Хотя и не сохранилось здесь древней архитектурной первоосновы, двор производит глубокое впечатление самим духом старинной московской усадьбы.
Вся правая сторона переулка застроена небольшими особняками. В старину здесь была одна из усадеб еще XVII века; здания были существенно перестроены во второй половине XIX века, и фасады их носят эклектичный характер.
Главный дом усадьбы Хрущевых - Селезневых (музей А. С. Пушкина).
Идя Хрущевским, ощущаешь изначальный и образный смысл понятия «переулок». Как у Даля: «Он ходит улками да переулками»… Пройдешь раз — оглянешься, и назад — чтобы запомнить выражение «лица» каждого дома. И тут вот замечаешь, как с приближением Пречистенки постепенно нарастает пластическое богатство архитектуры; оно достигает предельного звучания у входа в главное здание усадьбы Хрущевых-Селезневых, где ныне расположен музей А. С. Пушкина (Адрес — улица Пречистенка, 12/2с1. Год постройки — 1816, архитекторы — Д. И. Жилярди и А. Г. Григорьев). Остановимся против навеса, вынесенного далеко над тротуаром на красивых и сильных металлических кронштейнах.
Усадьба Хрущевых - Селезневых. Вид фасада по Хрущевскому переулку.
Немало лестных характеристик в специальных трудах и путеводителях дано архитектуре этого шедевра Афанасия Григорьева, и все же здесь, перед фасадом бывшей усадьбы Хрущевых — Селезневых, хочется отыскать какие-то еще не высказанные доводы, чтобы самому себе объяснить эмоциональное воздействие этой прекрасной композиции.
Лучше всего здание воспринимается от угла Пречистенки и Всеволожского переулка. Случайно ли? Судя по тому, что зодчий сделал два почти равных по значению фасада — в переулок и на улицу, — особенностям восприятия здания он уделил специальное внимание. Если на главную улицу ориентирован шестиколонный портик ионического ордера, то в сторону переулка обращен не менее торжественный портик из восьми колонн. Здесь ионические колонны сгруппированы попарно и подняты на высокую каменную террасу. За колоннами большой сюжетный фриз работы выдающегося скульптора И. П. Витали.
Горельефы в оформлении фасадов усадьбы Хрущевых - Селезневых.
Но вот что примечательно: при таких-то двух нарядных портиках вход в дом находится дальше по переулку. Есть и другие загадки. Например, терраса с оградой обращена прямо на улицу, а разве не удивляют как бы чуть развернутые плоскости фасадов? Самобытность решения всей композиции и выдвигает этот дом в ранг лучших произведений московской архитектурной классики. Действительно, композиция уникальна по трактовке: абсолютно разные портики, непосредственно не связанные с ними выступы и запады объемов, асимметрия всего здания… Все это могло привести к утрате единства композиции. Но зодчий артистически непринужденно решил сложнейшую задачу. Все части здания прекрасно соподчинены друг с другом, и при этом композиция точно отвечает условиям места.
Герб на фронтоне усадьбы Хрущевых - Селезневых. Фасад по Пречистенке.
Безошибочный вкус виден и в пластике. Красиво ложатся на горельефы за колоннами сочные тени от капителей. Тень эта словно лепит высокий рельеф, скользя по ювелирно проработанным фигурам. Интересно и то, как композиция горельефов связана с колоннами портика: за колоннами насыщенность рельефов ослабевает, в промежутках меж ними — увеличивается. А эта непараллельность основных стен — совсем небольшое пространственное несовпадение плоскостей, идущее, вероятно, от старого фундамента. Зодчий и это, казалось бы, неприятное обстоятельство не только не скрывает, но тонко обыгрывает. Только стоя совсем близко к дому, можно по-настоящему оценить художественные достоинства деталей — изысканный рисунок кованых кронштейнов входа, алебастрово-белую лепнину, оконные решетки и ограждения… Вряд ли среди московских памятников архитектуры можно было бы отыскать более достойный называться Пушкинским музеем.
Каменные палаты в Чертольском переулке.
Теперь можно по Пречистенке пройти в Чертольский переулок. Здесь внимание привлекает необычное сооружение. Замкнутое, таинственное, оно рождает образы древней Москвы. Хочется подойти и приложить руку к этим сверхмассивным стенам, почувствовать исходящий от них вековой холод… О мощи кладки можно судить по впечатляющей глубине оконных проемов. «Царь-крыльцо» прямо от земли ведет на второй этаж этих сурово-крепостных боярских палат XVII века. Трудно сказать, таким ли в точности оно тогда было, таким ли был и этот большой свес кровли, вызывающий ассоциации со старинной островерхой боярской шапкой… Кто знает… Но что образ исключительно правдив — несомненно. Небольшой, в сущности, дом, а кажется настоящей крепостью.
Кстати говоря, первый в Москве каменный жилой дом был построен в 1433 г. по специальному разрешению великого князя Юрия Дмитриевича (сына Дмитрия Донского) для архиепископа Серафима — до этого, кроме церквей и кремлевских стен, каменных сооружений в Москве не было. Да и в более поздние времена жилые дома не строились из камня или кирпича — видимо, считалось, что в деревянных жить здоровее, поэтому древних каменных палат остались считанные единицы, но тем они ценнее. Неподалеку отсюда, на другой стороне Пречистенки, тоже были раскрыты два красивых и хорошо сохранившихся кирпичных дома XVII века. Так в начале улицы возник своего рода музей боярских палат.
Почти вплотную к Пречистенке подходит еще один старинный переулок — Староконюшенный, прорезающий городской массив от самого Арбата (Сивцев Вражек и Староконюшенный — едва ли не самые длинные из московских переулков) и до Пречистенского переулка. Вблизи от Пречистенки застройка Староконюшенного определяется в основном небольшими особняками, а затем, после пересечения с Сивцевым Вражком, резко изменяется и формируется главным образом крупными доходными домами.
Усадьба И. М. Коровина. Главный дом и левый флигель.
Интересна усадьба И. М. Коровина в месте разветвления Пречистенского переулка со Староконюшенным, построенная по проекту архитектора К. Иванова (адрес — дом № 2, строение 2 по Староконюшенному переулку). В усадебный комплекс входят три небольших дома: один, со светелкой на втором этаже, является центром этого небольшого комплекса, его фланкируют два похожих по объему флигеля. Основа композиции традиционна — все как в старину, но построена усадьба не в начале, а в конце XIX века, в 1881 г. На грани веков уже очевидно влияние эклектики, чаще всего оно сказывается в прорисовке деталей. И все-таки композиция в целом строга и красива — основа ее не затронута эклектичностью.
Если на отрезке Староконюшенного до Сивцева Вражка еще остается что-то от патриархальной московской старины, то после пересечения с ним до самого Арбата — это уже солидная, представительная, подчеркнуто европейская улица. Попав сюда, особенно после Хрущевского переулка с его музейным характером, остро чувствуешь, что и переулки имеют свою судьбу! Резко меняется даже масштаб Староконюшенного: ближе к Арбату это уже масштаб XX века — крупные жилые дома в стиле модерн, импозантные фасады. Однако характер застройки старого центра все-таки сохраняется: новые здания, сменяя старые, держатся прежних красных линий. Но так как это здания в шесть, а иногда и в восемь высоких этажей, то переулок тянется вверх — так вместе с пропорциями изнутри меняется его старомосковский облик.
Доходный дом И. М. Коровина в Староконюшенном переулке.
Остановимся перед солидным фасадом большого доходного дома №14, также принадлежавшего И. М. Коровину (архитектор И. Г. Кондратенко, 1914). В его архитектуре чувствуется уверенная рука зодчего, придавшего зданию классичность и строгость. Но формы не академичны, не «засушены», как нередко бывало в неоклассике, а пластичны и выразительны. Умело скомпонованы эркеры и небольшие балконы, удачно акцентированы входы, цокольный этаж подчеркнут глубоким рустом…
Доходный дом И. М. Коровина. Входная группа.
Вплотную к нему примыкает жилой дом №19 — уже 1930-х годов постройки. Темный протяженный фасад хорошо связан со старым зданием, о котором шла речь. Обратите внимание, как это достигнуто, — некоторые детали и даже фрагменты на фасаде нового здания сходны с теми, что формируют облик дома постройки 1914-го, — общие горизонтальные членения, балконы, карнизы…
Доходный дом И.М. Коровина. Архитектурные элементы над входом.
Вернемся к Пречистенскому переулку и по нему выйдем в Большой Левшинский переулок. Здесь глазам вдруг открывается нарядный дом усадьбы Сабашниковых (адрес — дом № 6, строение 1).
Усадьба Сабашниковых в Большом Левшинском переулке и памятник Фритьофу Нансену перед ней.
Да нет, не дом — подлинный маленький дворец, этакое мини-палаццо! Довольно большой палисадник перед фасадом обрамляют высокие деревья… Вот и мемориальная доска: в 30-е годы XIX века в этом доме снимал квартиру великий русский критик и философ В. Г. Белинский. Судя по характеру деталей, дом позже не раз переделывался, но и сегодня он привлекает интересным декором.
Усадьба Сабашниковых в Большом Левшинском переулке. Лепное оформление фасада.
Оригинален по композиции и небольшой дом на Сивцевом Вражке (№ 27), купленный отцом А. И. Герцена И. А. Яковлевым у генерала Тучкова. Ныне здесь расположен музей А. И. Герцена. Здесь писатель жил в 1843-1846 гг., перед тем как покинуть родину.
Дом И. А. Яковлева (музей А. И. Герцена) в Сивцевом Вражке.
Быть может, этот особнячок и не зачислишь в число перворазрядных архитектурных памятников, но он подлинно самобытен, и выражено это довольно тонко. Фасад несколько растянут, но композиция хорошо «держится» двухэтажным центром, который образован светелкой во втором этаже с тремя окнами и небольшим фронтоном. Все здесь не жестко симметрично, а как-то свободно, непринужденно; простенки между окнами неодинаковых размеров, два окна наверху отделены от третьего лепной вставкой с гирляндами. Особой теплотой, московским характером веет от этого старого дома…
Мезонин дома И. А. Яковлева.
За последние десятилетия район между Арбатом и Пречистенкой во многом изменил свой облик. Ветхое и малоценное было снесено, взамен построены новые здания, внесшие еще большую пестроту в эти кварталы. Теперь, уже освоившись в процессе экскурсии с этими улицами и переулками — Левшинским, Денежным, Пречистенским, Гагаринским, — можно свободно и без какой-либо системы побродить по ним, изучая архитектурные особенности то того, то другого здания. Утомившись — посидеть в тенистых сквериках. А после выйти к высотке на Смоленской — ее силуэт отлично виден из многих мест этой части центра. Рядом с ней еще глубже чувствуется необычный характер архитектуры района, что лежит между старым Арбатом и Пречистенкой. Всего один квадратный километр, но сколько вместил он дорогого сердцу каждого, любящего историю и архитектуру Москвы!…