Вид московского Симонова монастыря. Акварель Войцеха Вейса. Середина XIX века .
Даниловский район Москвы хранит память о Симоновом монастыре, когда-то почитаемом не только в Москве, но и во всей России. Сейчас по немногим сохранившимся постройкам мы можем судить о его былой мощи и великолепии. А ведь когда-то Симонова обитель представляла собой настоящую крепость, грозный и укрепленный форт. Она была не только оплотом веры, но и одной из сторо́жей Москвы, защищавшей самые опасные юго-восточные подступы к городу, откуда по Коломенскому тракту нередко накатывали волны ордынских и крымских набегов. Можно описать снесенные здания, рассказать историю этого места, но как передать образ, впечатление? Это отлично удалось писателям, видавшим Симонов монастырь. А. И. Герцен в своей повести «Легенда» так вспоминал о нем: «Печальный, уединенный Симонов монастырь, с черными крышами, как на гробах, с мрачными стенами, стоял на обширном поле, небольшая река тихо обвивала его… В нем было столько тишины и спокойствия, столько святого и поэтического... Старинная архитектура указывала время его славы... Печален вид его, и грустен его колокол, но он знал лучшие времена, он был знаменит и славен, торжественно звал его колокол тогда; теперь, ежели б не напомнил о себе, может быть, я не заметил бы его». Желая развеять туман забвения, отправимся сегодня к старинному Симонову монастырю.
Как возник монастырь и при чем тут Пересвет и Ослябля?
Будущий святитель Феодор (предположительные даты рождения — 1339-1341 год), рано оставшийся сиротой, был воспитан своим дядей Сергием Радонежским. В возрасте 12 лет он уже был пострижен в монахи в Троицком монастыре, ныне Троице-Сергиевой лавре. Когда же Феодору исполнилось 30, он начал просить благословения у Сергия основать монастырь, в котором хотел сам стать игуменом. Поначалу Сергий не одобрял решения племянника, поскольку планировал сделать его своим преемником в Троицком монастыре. Но потом уговоры Феодора возымели действие. Получив благословение, Феодор приступил к строительству на берегу Москвы-реки.
Икона с изображением святителя Феодора, основателя Симонова монастыря в Москве.
По преданию, свое название Симонов монастырь получил от имени инока Симона, бывшего до пострижения богатым боярином Степаном Ховриным. Именно он пожертвовал свои земли для постройки.
Первой в 1370 году начала строиться церковь Рождества Пресвятой Богородицы. В XVIII веке (по другим данным, несколько раньше — в XVII) под колокольней храма были обнаружены захоронения братьев Пересвета и Осляби. В русской истории их имена накрепко связаны с Куликовской битвой — сражением, исход которого во многом поспособствовал объединению Руси. Летописные источники говорят о том, что, готовясь к битве с Мамаем, Дмитрий Донской поехал в Троицкий монастырь испросить благословения у Сергия Радонежского, и тот предрек ему победу. С князем на битву преподобный отправил своих монахов, искусных в военном деле, Пересвета и Ослябю, наказав им полагаться больше на Бога, чем на доспехи.
Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове.
Пересвет был выбран для богатырского единоборства, традиционно предшествовавшего средневековой битве. Монах облачился в одну только схиму. Он рассчитал, что сможет подобраться к татарскому воину Челубею на расстояние удара, если тот проткнет своим длинным копьем его грудь. Так и случилось: оба поединщика рухнули замертво. Увидев гибель брата, Ослябя первым ринулся в бой. Позже именно он сумел вынести раненого Дмитрия Донского с поля битвы, тем самым сохранив ему жизнь.
Поединок инока Пересвета с Челубеем. Картина неизвестного художника.
Захоронения монахов-воинов на территории нынешней Москвы дают повод некоторым исследователям говорить о том, что место Куликовской битвы определено неверно. Почему могилы воинов расположены так далеко от Дона? Не происходила ли Куликовская битва на самом деле на берегах Москвы-реки? Вопросов сегодня об интерпретации событий Куликовской битвы хроникерами и историками больше, чем ответов.
Существует альтернативная версия появления Симонова монастыря. Согласно ей, он возник гораздо раньше, еще во время княжения в Москве Симеона Гордого — старшего из сыновей Ивана Калиты, — то есть в период с 1340 по 1353 годы. Симонова обитель, вероятно, была домовым монастырем при загородной резиденции московского князя. От Симеона же Гордого происходит и топоним «Симоново». В 1370-е годы Симонов монастырь приобрел иной статус, и его настоятелем стал племянник Сергия Радонежского, Феодор, в ту пору — духовник московского князя. Он фактически не создал, а лишь возродил и обновил обитель.
Через девять лет после основания церкви Рождества Богородицы Феодор решает перенести духовный центр обители. Для этого в 700 метрах от первоначальной церкви, на месте, указанном Дмитрием Донским, был заложен каменный собор во имя Успения Пресвятой Богородицы. Строительство главного храма продолжалось 26 лет, он стал одним из самых больших зданий в городе. В создании богатейшего пятиярусного позолоченного иконостаса участвовал Андрей Рублев. По одной из версий, в соборе хранилась древняя христианская реликвия — чудотворная Тихвинская икона Божией Матери, написанная евангелистом Лукой.
Собор во имя Успения Пресвятой Богородицы в Симоновом монастыре. Фотография 1892-1896 годов. Автор — К. Фишер.
Сергий Радонежский называл Симонов монастырь «отраслью» Троицкого и во время поездок в Москву останавливался в нем. Легенда гласит, что преподобный своими руками даже выкопал неподалеку от храма пруд.
Вид Симонова от Сергиевского пруда. Литография 1843 года. Автор — К. Рабус.
Из стен обители вышло множество известных церковных деятелей. К примеру, там свой путь начинали монахи Кирилл и Ферапонт, основатели одноименных северных монастырей. Некоторое время в монастыре жил Максим Грек. По словам Василия Ключевского, «он привлек к себе любознательных людей из московской знати, которые приходили к нему побеседовать и поспорить "о книгах и цареградских обычаях", так что Максимова келья в подмосковном Симоновом монастыре стала похожа на ученый клуб».
С XVI века монастырь расширяется. Были возведены крепкие стены и мощные башни, которые сделали его похожим на крепость. Считается, что основные архитектурные работы были выполнены зодчим Федором Конем, автором смоленского кремля и стен московского Белого города.
Дела ратные
Симонов монастырь стал настоящей средневековой крепостью. Он по праву входит в ратную историю Москвы, поскольку неоднократно выступал щитом против врагов. Как отзывался об архитектуре монастыря историк М. Н.Тихомиров, «ею Москва могла бы гордиться не в меньшей степени, чем гордятся своими замками французы и немцы». Стены обители образовывали пятиугольник с расставленными в ключевых точках башнями. Протяженность стен составляла порядка 800 метров, высота – около 8 метров, толщина – 5,5 метра. Крепостные башни были высотой от 25 до 38 метров и украшались красивыми шатрами с черепичными главками, увенчанными флюгерами. Лицезревший Симоновскую крепость в середине XVII века путешественник и писатель Павел Алеппский так описывает ее: «Окружная стена монастыря… имеет трое ворот и шесть башен, из коих одни круглые, а другие – четвероугольные; на стене много пушек». К сожалению, до наших дней сохранилась лишь южная часть стены и три башни — Кузнечная, Солевая и «Дуло». Помимо укрепленных каменных стен, обитель обладали и тайными оборонительными приспособлениями: целую сеть подземных ходов, скрытых внутри стен лестниц и сигнальную систему, позволявшую обмениваться сообщениями с Кремлем. Грозный облик монастыря являл собой сочетание и символического небесного Иерусалима, и отгороженности от мирских соблазнов, и сугубо функциональных военных черт.
Симонов монастырь. Литография 1840-1850 годов. Автор — Л. П-А. Бишбуа.
Свою защитную функцию монастырь выполнял не раз. Правда, не всегда успешно. Так, в 1571 году хан Девлет-Гирей совершил удачный поход на Москву, город почти полностью сгорел, а что не сгорело — подверглось разграблению. Симонов монастырь сыграл свою роль, но совсем не такую, какую предполагала его фортификация. «Крымский царь со своими войсками наблюдал этот большой пожар, удобно разместившись в прекрасном Симоновом монастыре на берегу реки в четырех милях от города, захватив награбленное и отобрав богатство у тех, кто успел спастись бегством от пожара», — бесстрастно описывает эту трагедию английский дипломат Джером Горсей.
Спустя 20 лет Симонова обитель и Данилов монастырь приняли на себя удар, когда на Москву двинулось войско хана Казы-Гирея. «Царь же крымский со всеми людьми пришел наскоро под Москву и стал в Коломенском, и воевал около Москвы, села выжигая и людей забирая в плен», — рассказывает о его нашествии «Новый летописец». В спешной подготовке к встрече с ханским войском воеводами Борисом Годуновым и Федором Мстиславским были предприняты меры по укреплению предместий за Москвою-рекою. Монастыри были обращены в настоящие твердыни и призваны были остановить Казы-Гирея на подступах к Москве, не дав ему войти в город.
Панорамный вид Москвы от Симонова монастыря, от башни "Дуло". Акварель неизвестного художника. 1850-е годы.
В Симонову обитель заранее направили стрелецкий отряд под предводительством воеводы В. В. Квашнина. Решающее сражение, состоявшееся 4 июля 1591 года между войском царя Федора Иоанновича и ордой Казы-Гирея, разыгралось на обширной территории у южных подступов к Москве. На протяжении всего дня с крепостных стен Симонова монастыря пушки активно стреляли по врагам. Когда полки крымчаков двинулись от Коломенского в сторону Кремля, Симонов и Новоспасский монастыри, пропустив их мимо себя, открыли пушечный огонь им вслед. К вечеру ханское войско отступило, а уже ночью ушло от Москвы столь же стремительно, сколь и пришло. Этот боевой опыт стал наиболее ярким эпизодом военной биографии Симоновой обители. Больше крымцы не совершали набегов на Москву.
В Смутное время Симонов монастырь снова пригодился как крепость. Из-за его стен в 1606 году посланные Василием Шуйским стрельцы сдерживали войско Ивана Болотникова. В 1610 году монастырские насельники, не хотевшие подчиняться решению Боярской думы об избрании на русский престол польского королевича Владислава, направили делегацию в лагерь самозванца Лжедмитрия II. Так монастырь стал одним из центров сопротивления захватившим город полякам и опорным пунктом осаждавшего Москву в 1611 году Первого ополчения.
Где утопилась Бедная Лиза?
B XVIII веке церковная жизнь Симонова монастыря впервые прервалась. Екатерина II проводила секуляризацию, направленную на изъятие церковных земельных владений и упразднение некоторых обителей. В 1771 году, когда Москву накрыла страшная эпидемия чумы, Симонов монастырь был преобразован в чумной изолятор, а потом и вовсе пришел в запустение.
Лизин пруд на топографической карте Москвы 1838 года.
В окрестностях Симонова монастыря развернулось действие знаменитой карамзинской повести «Бедная Лиза». Атмосферу обезлюдевшей обители Карамзин описывает так: «Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою, и в темных переходах келий…»
Вид Симонова монастыря близ Москвы. Акварель неизвестного художника. Сергиев (Лизин) пруд — слева.
Нужно сказать, что популярность повести поспособствовала началу паломничества к Сергиевому пруду Симонова монастыря. В стремлении быть похожими на чувствительную Бедную Лизу девушки бросались в него, кончая жизнь самоубийством. В скором времени на дубах вокруг пруда начали появляться саркастические стишки:
Здесь утопилася
Эрастова невеста…
Топитесь, девушки,
В пруду довольно места!
Москвичи долгое время не могли смириться с тем, что жизнь в монастыре заглохла. В результате бесконечных просьб от простого люда, а главное — ходатайства обер-прокурора Святейшего синода графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина (того самого, который открыл «Слово о полку Игореве») Екатерина II согласилась возродить обитель.
«Хороший теперь, в византийском вкусе»
Несмотря на то что монастырь сильно пострадал от французов, 1812 год ему пережить удалось. Незваные гости появились в обители 5 сентября, когда в соборе велась служба. Они «богобоязненно» подождали ее окончания, а после приступили к грабежу: забрали с престола кресты и Евангелие, взломали шкафы и сундуки, обыскали монахов и отобрали у них сапоги. Французы ограбили храмы и ризницу, в частности, похитили украшения с царских врат иконостаса Тихвинской церкви. Уходя, они подожгли обитель и — к счастью, безуспешно — попытались ее взорвать.
Французская армия у Симонова монастыря. 7 октября 1812 года. Литография Христиана Вильгельма Фабера дю Фора.
После наполеоновского нашествия монастырь восстановили на деньги казны и прихожан. Восстановительные работы начались в 1820-е годы и продолжались вплоть до 1839 года. Местность близ обители одно время рассматривалась как альтернативный вариант для возведения храма Христа Спасителя. Построить его в этом месте было идеей графа Аракчеева. Однако ее поддержал первый архитектор храма Витберг: «Симонов монастырь хороший теперь, в византийском вкусе, потерял бы много, будучи возле нового здания в греческом стиле. С другой стороны, и новое здание пострадало бы от пестроты старого».
«Очаг мракобесия»
Последствия революции 1917 года оказались для Симонова монастыря фатальными. Преодолев сопротивление верующих, комиссия по изъятию ценностей все-таки вывезла из него 26 пудов серебра. В 1923 году монастырь переоборудовали под квартиры для рабочих. Через три года в заключении на Соловках скончался последний игумен обители — Антонин Чубарев.
Существует печальная легенда о том, что поспособствовало принятию решения об уничтожении монастыря. Знаменитого реставратора Петра Барановского вызвали в Моссовет и спросили, какие памятники старой Москвы представляют для культуры наибольшую ценность. Он написал список, в который вошел и Симонов монастырь. Через несколько лет Барановский заметил, что ликвидация древних памятников идет ровно по его списку. Остался нетронутым только собор Василия Блаженного.
Проект Дворца культуры ЗИЛ, предложенный П. Д. Барановским. На нем архитектор оставляет нетронутым монастырь и располагает Дворец культуры рядом с ним. Проект был отвергнут, а ДК построили на монастырской территории, снеся часть построек обители.
Разрушение Симонова монастыря стало актом политическим и ритуальным. Так боролись с наследием царской России. Старинный собор хотели заменить символом нового рабочего времени — Дворцом культуры автомобильного завода ЗИС (ЗИЛ). Работы проводились под лозунгом: «Построим на месте очага мракобесия очаг пролетарской культуры!»
Для взрыва монастырских храмов выбрали особую дату — годовщину смерти Ленина. 22 января 1930 года в «Правде» вышла восторженная статья, описывающая уничтожение обители: «Нет, это замечательно! — собор раздробился на совершенно отдельные, разъединенные цельные кирпичики… В шестую годовщину, в ленинскую ночь…»
Древнее монастырское кладбище тоже не уцелело. С 1720-х годов на нем хоронили представителей видных родов. В частности, тут были могилы Мстиславских, Юсуповых, Татищевых, Нарышкиных, Шаховских. Также последний приют под стенами монастыря нашли писатели Сергей и Константин Аксаковы, Дмитрий Веневитинов, Вадим Пассек и другие. Советская оптимизация подбиралась к кладбищу постепенно. Сначала оно стало прибежищем свиней и собак. Потом райсовет разрешил продавать с него надгробия по 30 рублей за штуку. После кладбище решили и вовсе снести, а оставшиеся могильные плиты пустили на фундамент Дворца культуры ЗИЛ.
В 1991 году монастырь был возвращен Русской православной церкви. Предприняты попытки восстановления утраченного некрополя и монастырских строений. В конце нашего исторического экскурса прогуляемся по уцелевшей части монастыря и полюбуемся тем, чему посчастливилось уцелеть.
Церковь Тихвинской иконы Божией Матери.
Вход в Трапезную палату Симонова монастыря. Сегодня это вход в Тихвинскую церковь.
Крепостная стена и Солевая башня.
Вид на Солевую башню от ворот Симонова монастыря.
Башня "Дуло".
Трапезная палата и Кузнечная башня.
Не правда ли, все это выглядит весьма внушительно? Каковы же раньше были мощь и великолепие этого пострадавшего от рук вандалов монастыря... Нам остается только фантазировать на этот счет, ведь разрушенное утрачено безвозвратно. На месте находившегося здесь очага веры ныне высится конструктивистская громада очага пролетарской культуры. Ну и что теперь, наблюдая эти прискорбные итоги, называть мракобесием?..