Статьи и отчёты

Дом Г. А. Полибина в Долгом переулке в Москве.
 
Многие улицы и переулки в районе между Садовым кольцом, Москвой-рекой и Девичьим полем давно переименованы, но исторический архитектурный фон местами сохранился и представляет немалый интерес для человека, знакомящегося с архитектурой старой Москвы. Тут еще попадаются особняки времен допожарной Москвы, есть здания, свидетельствующие о бурном восстановлении города после наполеоновского нашествия, хотя, пожалуй, лишь единицы дошли до нас в первозданном виде. Едва ли не с каждым из таких домов связана какая-нибудь легенда, увлекательная история, а то и тайна. Много повидали они на своем веку... Об одном из них мы и собираемся рассказать. Бывший Долгий переулок, ныне улица Бурденко. Здесь, в тихом уголке Москвы, стоит под № 23 небольшой одноэтажный особняк, затерянный среди современных многоэтажных зданий. Деревянный дом этот построен в начале XIX века и соединил в своем облике типичные черты дворянских особняков того времени. Мы говорим — «дом», но, в сущности, это домик — так он мал. Разросшиеся старые деревья совсем закрыли его своими ветвями, и, проезжая на автомобиле, дома можно не заметить. 
 
 
Дом с башенкой на Смоленской площади, 13/21. Архитектор И. В. Жолтовский.
 
Есть здания, запоминающиеся с первого взгляда, — Адмиралтейство в Санкт-Петербурге, или Московский университет на Ленинских горах, или Пашков дом на Воздвиженке… Лаконизм композиции, четкая симметрия создают это особое качество — запоминаемость. Однако бывает иначе. Композиция развивается не по классической схеме, нет в ней организующего принципа строгой симметрии, а идея не расшифровывается с первого взгляда. Таковы многие памятники древнерусского зодчества, исторические ансамбли, складывавшиеся в течение длительного времени. Но тем и богата архитектура, что открывает множество самых различных подходов к построению композиции и воплощению архитектурной идеи — как в классически строгих формах, так и в живописных, пространственно сложных, как бы незапрограммированно случайных. Именно таким предстает перед нами дом с башенкой на Смоленской площади — одна из лучших работ крупного мастера архитектуры И. В. Жолтовского.
 
 
Дом Апраксиных-Трубецких на Покровке в Москве.
 
Случается так, что даже весьма заметные в архитектурном отношении старые московские здания скрывают тайну своего происхождения, причем так упорно, что спустя два с лишним столетия исследователи не единодушны во мнении ни о дате их строительства, ни об имени архитектора. Таков дом Апраксиных, что у Покровских ворот.
Это впечатляющее строение на Покровке, 22 снискало два интересных прозвания: московский Зимний дворец и дом-комод. В сутолоке оживленного московского перекрестка взгляд сразу выделяет среди ординарной застройки этот нарядный дом «при полном параде». Он и вправду вызывает ассоциации одновременно с петербургским Эрмитажем и пышно декорированным в стиле рококо комодом. Подойдем ближе… 
 
 
Церковь Троицы Живоначальной в Лыкове.
 
На живописных пляжах Серебряного бора в теплые солнечные дни трудно найти свободное место. «Большая вода», прекрасные зеленые острова и полуострова, увлекательные экскурсии на теплоходах, лодочные прогулки — все это делает здешние места притягательными для многих тысяч горожан. Впрочем, пейзаж Серебряного бора во многом изменился за последние десятилетия: на другой стороне красивого водоема вырос огромный район — Строгино. Многоэтажные здания на высоком берегу Москвы-реки образуют гигантский ансамбль, живописно отражающийся в водном зеркале. А несколько в стороне, обособленно от этого нового комплекса, над кронами вековых деревьев вознеслась удивительно легкая башня, увенчанная золотой маковкой. Памятник тонет в зелени — его почти не видно с ближних точек, и, может быть поэтому мало кто из посетителей пляжа приходит посмотреть на него, хотя у подножия холма останавливаются прогулочные теплоходы. Но вот что интересно: небольшая центральная главка этого храма, расположившегося на самой высокой точке крутого берега, в хорошую погоду видна с очень далекого расстояния — из Мневников, Крылатского, с дальних участков Строгина, с палубы теплохода…
 
 
В московской гостиной 1840-х годов. Худ. Кустодиев Б.М.
 
В поэме Александра Блока «Возмездие» есть такие памятные нам строки:
 
Век девятнадцатый, железный,
воистину жестокий век!
Век… дарований половинных
(Так справедливей – пополам!),
Век не салонов, а гостиных,
Не Рекамье – а просто дам.
 
Но законы поэтического и научного творчества очень разнятся, а тонкий лирический слух поэта не всегда отвечает строгой исторической действительности. Мы попытаемся показать это на примере литературных салонов обличаемого Блоком столетия, точнее, первой его половины. Пожалуй, наиболее известен из них салон Зинаиды Волконской, у которой бывали все литературные и музыкальные знаменитости, жившие в Москве или наезжавшие в Первопрестольную. Однако современному читателю, увы, почти ничего не говорят имена хозяев других салонов той поры, например, Авдотьи Петровны Елагиной и Евдокии Петровны Ростопчиной. О них наш рассказ.
 
 
Храм Иверской иконы Божией Матери при Иверской общине сестер милосердия.
 
В конце XIX – начале XX века в Москве, в Замоскворечье, были основаны две обители Милосердия: Иверская община на улице Большая Полянка (в 1896 году) и Покровская Марфо-Мариинская обитель Труда и Милосердия на Большой Ордынке (в 1907 году).
 
Если о Марфо-Мариинской обители написано уже немало, то об Иверской общине литературы почти нет. Известно, что Община состояла при Иверском Комитете Российского Красного Креста (РОКК), председателем которого был великий князь Сергей Александрович, а после гибели его в 1905 году пожизненным председателем Комитета стала его вдова – великая княгиня Елизавета Федоровна.
 
Иверский Комитет приобрел под новую обитель ряд дворов по Большой Полянке. Были построены больница, поликлиника, аптека и общежитие для сестер, выходящее окнами на тихую и уютную замоскворецкую улочку Малую Якиманку. Храм в честь Иверской иконы Божией Матери, сооруженный на средства жительницы Замоскворечья E.С. Ляминой, был заложен 15 октября 1896 года и освящен 19 августа 1901 года.
 
 
Пуск шаров, особенно пилотируемых, был в Москве в первые десятилетия XIX века событием, привлекавшим массу публики. Дело доходило даже до того, что в Петровском театре отменялись назначенные на день пуска спектакли. Правда, московские власти не особенно охотно давали разрешения на подобные мероприятия, поскольку опасались различных неприятностей – травм, возгораний, а самое главное – недовольства публики в случае отмены по тем или иным причинам полетов: зрелища эти были, как правило, платными.
 
В этом отношении представляет интерес дело воздухоплавателя Иова Свищевского, обнаруженное в ЦГИА Москвы. Начинается оно с любопытного прошения, поданного 23 августа 1818 года названным воздухоплавателем на имя московского военного губернатора А.П. Тормасова: "Милостивое снисхождение Вашего Сиятельства ко всем просящим от Вас справедливого начальнического рассмотрения просьб, дают и мне смелость прибегнуть с сею моею покорнейшею просьбою, а именно: несколько лет находясь при известнейших воздухоплавателях, стараясь усовершенствовать и себя в оном, потратив на сие все, что трудами своими поныне себе приобрел, дошел напоследок до того, что в состоянии принять сам путешествие по воздуху, на что и прошу убедительнейше Ваше Сиятельство мне дать на оное позволение, дабы заблаговременно мог изготовить себе шар, какой нужен для такого предприятия, и сие путешествие не прежде предпринять могу, как будущего 1819 года в мае месяце.
 
 
 
Семь холмов — как семь колоколов,
На семи колоколах — колокольни.
Всех счетом: сорок сороков, —
Колокольное семихолмие!
М. Цветаева
 
Литье колоколов на Руси известно с XI века. Когда в 1828 году в Киеве производили раскопки Десятинной церкви, заложенной в 989 году князем Владимиром и разрушенной до основания в 1240 году Батыем, обнаружили два колокола, каждый весом более пуда.
 
B XIII веке литье колоколов производилось в каждом значительном русском городе. B XV столетии произошли существенные изменения в литейном деле, и наряду с колоколами (не ранее 1479 года) именно в Москве стали отливать артиллерийские орудия.
 
Москва. Вид ворот и стены Китай-города (Вид на Ильинские ворота и дом графини В.П. Разумовской). Художник Мошков И.В.. 1800-е годы.
 
Старую Москву невозможно представить без Китай-города – древнейшего посада, расположенного к востоку от Кремля. Уже в первые столетия существования Москвы здесь появилось множество дворов ремесленников. В конце XIV века Иван III вывел торговлю из Кремля на китайгородские крестцы, и вскоре Китай-город стал играть важную роль во всероссийской торговле. Не случайно к началу ХХ века на его территории находились крупнейшие в России торговые ряды, склады, банки и магазины.
 
С давних времен в зданиях Печатного двора, а затем и Синодальной типографии на Никольской улице печатали книги духовного содержания, невдалеке от Кремля находилась и знаменитая Славяно-греко-латинская академия. Вся Никольская была буквально усеяна книжными и лавками и магазинами. Недаром до революции ее часто называли улицей просвещения... 
 
Церковь Николы в Подкопаях и палаты стольника и воеводы Е.И. Бутурлина в XVII веке. Реконструкция В.А. Рябова.
 
В восточной части Москвы, в черте Белого города, известна местность, с незапамятных времен именовавшаяся Кулишками. В справочниках и путеводителях можно прочитать различные толкования этого названия: "Кулишки – заводи, оставшиеся от весеннего разлива Москвы-реки", или "вырубки в лесу", или просто "болотистая, лесистая местность", Слово "кулишки" дошло до нас в наименовании московских святынь: церковь Всех Святых на Кулишках, Ивановский монастырь под бором, что на Кулишках, церковь Трех святителей, что на Кулишках, церковь Рождества Богородицы на Кулишках (на Стрелке). Территория Кулишек простирается от Варварской площади до Покровского и Яузского бульваров. Она включает в себя и низину, затоплявшуюся в былые времена Москвой-рекой, и Ивановскую горку. Даже Покровские ворота некогда звались Кулишскими. В литературных источниках встречается и другое название – "Кулички". Отсюда, по убеждению М.H. Тихомирова, происходит старомосковская пословица "У черта на Куличках", то есть очень далеко от "города" – Кремля. А почему "у черта" мы узнаем чуть позже…